Духовный диалог. Бывает же так: бьет ключом мысль и хочется его высказать не только своему другу, но всему миру! И такая возможность есть именно в нашем журнале «Халăх шкулĕ – Народная школа».
«Повторяя имя Бога непрестанно, начинаешь ощущать некие вещи, что вокруг тебя что-то меняется, но совсем не так, как ты хотел бы», – говорит кандидат исторических наук Андрей Геннадьевич Берман в беседе с главным редактором журнала Олегом Прокопьевым (журнал «Халăх шкулĕ – Народная школа», № 1 / 2019). Здесь же интервьюируемый утверждает: «Хороший историк должен чувствовать мистику истории. В Библии есть такое высказывание как «хитрость истории». Если ситуация сложилась так, то она обязательно приводит вот к таким последствиям. И никакой случайности, все детерминировано».
Прочитав интервью с Берманом, председатель отдела по делам молодежи викарий Чебоксарской епархии епископ Мариинско-Посадский Игнатий задал вопрос: «Почему вы печатаете такие вещи?». Отвечаем, немного переиначив строки из стихотворения Бориса Пастернака: «Во всем нам хочется дойти до самой сути…» Именно поэтому мы взяли интервью у руководителя отдела религиозного образования и катехизации Чебоксарско-Чувашской епархии, кандидата богословия, протоиерея Димитрия Нестеренко, в котором подняли неординарные вопросы (журнал «Халăх шкулĕ – Народная школа», № 2, № 3 / 2019).
«<…>– История пишется людьми и его время от времени переделывают.
– Да. И поэтому больше всего у меня вызывают доверие богослужебные тексты, в которых, в том числе, содержится и история.
– Конечно, освящение монумента Матери не при вас было. Но, прочитав интервью Андрея Бермана, что бы вам хотелось сказать в ответ? И как вы относитесь к тем событиям?
– Во-первых, мы не можем говорить об освящении памятника. Мы же не можем придерживаться показаний только одного человека. Потому что сам митрополит уже в моем присутствии, когда эту тему вновь обсуждали, говорил: «Я памятник не освящал, окроплял землю святой водой, на которой предполагалось воздвигнуть этот памятник». Я все-таки считаю, что показания самого совершителя имеют больший вес, а значит и большее доверие, нежели показания сторонних наблюдателей. Все-таки освящение предполагает некий чин, некое последование, религиозный ритуал. Он отсутствовал в случае с этим памятником. Это первый момент. Второй момент: что касается самого памятника – все зависит от того, как мы его интерпретируем. Все по-разному говорят. Я до сих пор не могу понять, что он символизирует: одни говорят – мать-землю; другие – прообраз Богородицы, покров которой не удалось разместить на ее руках. Кто-то говорит, что это олицетворение чувашского народа в лице этой матери. Поэтому, какого его подлинное значение, мне сложно сказать. Но даже если мы говорим о том, что это символ матери-земли, то почему к этому не относиться как к символу? Мы же говорим, что земля нас «кормит», дает нам хлеб, овощи. Естественно, если мы землю любим, обрабатываем и получаем взамен дары, почему к этому не отнестись символически. Почему с этим нужно было бороться как с языческим элементом – мне не понятно.<…>»